в течение более четырехсот лет, начиная с Гераклита, идее божественного Логоса (Слова), создавшего мир и управляющего им. И хотя сами иудеи ко временам Иисуса давно отказались и от таргумов, вернувшись к ивриту, и от Божьего Слова, как от ереси, насаждавшейся в иудаизме Филоном Александрийским, сама эта идея оказалась очень кстати для евангелиста, стремившегося обосновать для христиан из язычников Божество Иисуса: «Вы веками думали, писали и мечтали о божественном Логосе. Иисус и есть этот Логос, сошедший на землю», «Слово стало плотию», – автор Пролога сказал об Иисусе бывшим греко-язычниками эллино-христианам понятное им.

Вся эта премудрость – смешение воедино иудейских религиозных и эллинских философских представлений во имя того, чтобы Учение Иисуса «легче проскакивало», чтоб новообращенные не подавились тем, что «для иудеев соблазн, для эллинов – безумие». Это обычная пропаганда религиозной новации.

Идем далее.

3—5 «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. 4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. 5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» – философическая поэзия, на тему которой написаны сотни книг. Но Бог-то пока все тот же – иудейский.

«6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. 7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. 8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. 9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. 10 В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. 11 Пришел к своим, и свои Его не приняли. 12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, 13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. 14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца»

От какого Бога? От все того же, иудейского Яхве (в иудаизме времен Иисуса разночтение в библейских богах уже объяснялось тем, что Бог в библии один и тот же, только имена у него разные). И вот тут вдруг появляется Свет, который: истинный – в каком смысле? Свет – это материя, теперь мы это знаем, а евангелист – нет. И потому путается в материях: свет у него то в прямом, то в переносных смыслах, и свету начинает присваиваться мистическое значение божественного начала. Если имеется в виду «свет разума», то до разума приходящий в мир нескоро доберется, и просвещают его в основном окружающие. Вспомним найденного в Индии «маугли» – он так и остался зверьком, поскольку «свет разума» его не коснулся вне человеческого общества, в отсутствие человеческого общения. Если же Свет – это Творящая Сила Бога («мир чрез Него начал быть»), то их уже две, и даже три, а то и четыре: кроме Слова и Света еще Дух и Премудрость, упоминаемые в других местах. А ларчик просто открывался – все это отсылка к тайнознанию гностического учения. То есть, помимо религиозного иудея и эллинского философа, к Прологу приложил руку и гностик. Далее «пришел к своим и свои его не приняли» – возврат к иудаизму, свои – это богоизбранные евреи, кто же еще? «А тем которые приняли» – вот вам и начало «богословия замещения» разработанное и проповеданное Павлом: иудеи убили Машиаха в лице Иисуса, и потому богоизбрание Иеговы перешло к тем, кто уверовал в то, что Иисус – тот самый Мессия, Помазанник, Царь Иудейский.

«Дал власть быть чадами Божиими, которые… от Бога родились» – и вот только здесь звучит речь Иисуса о Рождении Свыше, о Богосыновстве всех, уверовавших в Отца Небесного и Его Сына Божия Иисуса ХРЕСТА (благого). И далее – вновь откат в иудаизм-эллинизм-гностицизм в стихе 14. «Единородный от Отца» – это что такое? Это – религиозно-философские споры, длившиеся до IV века типа «единородный или единосущный», и так до конца и не разрешившиеся и поныне. В греческом тексте μονογενής – единородный, единственный. То есть старинное высокопарное слово запутывает и скрывает подлинный смысл: единственный сын своего отца, Он у Отца один такой, Самим Отцом рожденный, ничего особенного с житейской точки зрения, бывает. Вот только вопрос: а откуда бы про семейные обстоятельства Самого Бога знать смертному человеку, писавшему Пролог? Да еще и пересказывать эти Божьи семейные подробности на вполне земной лад отношений отцов и детей? С этой точки зрения подобные утверждения выглядят ненаучной фантастикой: с чего бы Богу открывать простым смертным свои семейные тайны? Таким образом получается, что от Учения Иисуса здесь только впервые обозначение Бога не просто безликим собирательным названием иудейских имен бога, но по имени, открытом нам Иисусом – Отец. Именно эта строка ярче всего указывает на позднюю редактуру текста времен начала богословских баталий, ведшихся «православными» с «гностиками» со второго века.

Идем далее.

«15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня».

Где сказал, кому сказал, когда? А – в последующем рассказе о посещении Иоанна фарисеями. Автор Пролога не может утерпеть и выдает себя: он сперва читал евангелие Иоанна, а потом дописывал к нему пролог. То есть поставил телегу впереди лошади.

«16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать», – от полноты кого, Иисуса? Это в каком же смысле полнота? В церковном учении имеется понятие Полноты Святого Духа, каковой Полнотой обладает Церковь, но останавливает внимание «благодать на благодать», то есть все-таки, оказывается, можно к Духу Божию еще и еще прибавить немного Духа, усилить Бога, умножить Его, увеличить? Поскольку Бог есть Дух, то или присутствует во всей своей Полноте или не присутствует вовсе, на части Дух не делится. Но, во всяком случае, это предмет богословских споров гораздо более поздних, чем предполагаемое время написания евангелия в конце первого века.

«17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» – а-а!, вот в чем дело: все ж таки некая неявная, но, безусловно, спасительная часть благодати, оказывается, содержалась в иудейском Законе, данном Моисеем, а Иисус добавил к ней еще и своей благодати-истины, и тут случилась благодать-возблагодать, Ветхий Завет слился с Новым воедино. На этом основании сегодня проводится мысль и выдвигается новая, революционная идея о равной спасительности Нового и Ветхого заветов: для христиан Спасение в Иисусе, а для иудеев – в Торе.

К очевидной абсурдности этой многоэтажной религиозной конструкции остается – для «полноты» – добавить, что согласно современным научным воззрениям, библейские герои, в числе которых и упомянутый выше Моисей и сам еврейский родовой бог Яхве-Иегова, являются героями вымышленными, а вся библейская история еврейского народа – сборником народных сказаний, безусловно, фантазийных. Что же касается «через Иисуса Христа», то само присоединение к Имени Иисуса нарицательного упоминания Христа=Машиаха=Царя Иудейского, ожидаемого евреями согласно библейским ВЗ-пророчествам, выдает с головой автором Пролога мессианского иудея.

«18 Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» – и вот как это подлинное утверждение совместить со всем предыдущим? И какой может быть Иегова, которого кто только ни видел: и Адам с Евой, Авраам с Сарой, и Моисей (сзади) и даже Илья-пророк, и который являлся еще множеству библейских персонажей то сзади, то спереди, а то и боком, да еще и в виде столбов и прочих наглядных ужасов, да и личные мордобои не раз устраивал по поводу и без. И опять редакторское вмешательство в текст: «Единородный, сущий в Недре Отчем» – все это, я посмею утверждать, отражение богословских христологических споров («единородный или единосущный?») гораздо более поздних, богословски так никогда до конца и не разрешенных, победившие в которых «православные» (церковные ортодоксы) взяли верх лишь исключительно «полицейскими» мерами – как всегда. «Сущий в недре отчем» – это уже трудности перевода, намекающие и на Иегову-Сущего, и на «беременность» Бога своим Сыном. А на самом деле ὁ κόλπος πατήρ по-русски буквально «тот, кто на груди отца», то есть просто «любимый». «Он явил»: ἐκεῖνος – тот, который; ἐξηγέομαι – рассказывать, являть, показывать. Итого: «Бога не видел никто